Большой зал международного пресс-центра не смог вместить всех желающих принять участие в пресс-конференции журналистов.
Все хотели видеть и слышать человека, ставшего уникальнейшим явлением в человеческом сообществе на пороге нового тысячелетия.
И вот подтянутый улыбающийся молодой человек вышел к элите международной журналистики, произнес свои первые слова:
— Здравствуйте, меня зовут Батыр.
Что же такого сенсационного сотворил этот молодой человек? А вот что. Он учредил секту под названием «Секта имени меня», и выдвинул уникальную программу преобразования планеты.
Первые вопросы журналистов были стандартными: кто руководит вашей сектой? Какова её численность?
Ответы поразили собравшихся. Молодой человек сказал:
— Моя секта называется «Секта имени меня» и я сам осуществляю её тоталитарное руководство. Так как приём в мою секту строго ограничен, в ней состоит пока один человек — это я сам, но предполагается в скором времени увеличение численности вдвое за счёт моей невесты Оленьки. После того, как она вступит в мою секту, мы с ней через девять месяцев примем ещё одного человека, думаю мальчика. После этого на два года приём новых членов не планируется. Через два года мы примем ещё одного человека, думаю, это будет девочка. Вообще, мы с моей невестой Оленькой планируем довести численность нашей секты до девяти человек.
Вопрос из зала:
— Какова программа вашей секты?
Ответ:
— Взять гектар земли, посадить сад, построить дом в прекрасном саду и создать вокруг дома Пространство Любви.
Все члены моей тоталитарной секты должны дышать чистым воздухом, пить только живую воду, питаться только свежими живительными продуктами, сотворять божественные оазисы на земле и быть счастливыми.
Вопрос из зала:
— Ваше отношение к другим вероисповеданиям, партиям, учениям?
Ответ:
-— Всё, что вы перечислили, относится к сектам под названием «Секта имени кого-то». Я их совершенно не признаю, так как они не способствуют осуществлению моей тоталитарной программы.
Вопрос из зала:
— Так это, значит, на вас обрушилась пресса публикациями под шокирующими заголовками, как, например, в еженедельнике «Собеседник» — «Спасайся, кто может».
Ответ:
— Да, это они, ну, секты, под названием «Секты имени кого-то» на меня обрушились.
Вопрос из зала:
— Вы бросили вызов всему мировому сообществу, устоявшейся в веках философии или, как вы сами выразились, всем сектам под названием «Секты имени кого-то». Вы уверены, что сможете устоять в наше время?
Ответ:
— Абсолютно уверен. И более того, я их ещё многими вызовами закидаю. А в вашем времени я стоять не собираюсь. Я иду в своём времени.
Вопрос из зала:
— Как вы понимаете, сект имени кого-то очень много, среди них есть очень большие по численности. С кем же будет дружить, общаться ваша немногочисленная секта?
Ответ:
— Есть другие секты под названием «Имени меня», там другие руководители осуществляют тоталитарное руководство. Я буду общаться с ними.
Среди журналистов, собравшихся в зале, пронёсся тревожный шепот. Кто-то испуганно выкрикнул вопрос:
— Так значит, есть ещё секты под названием «Секта имени меня»? Сколько их?
Ответ:
— Пока немного. Что-то около миллиона. Но новые всё возникают и возникают.
Несколько минут в большом зале международного пресс-центра стояла гробовая тишина. В ней прозвучал очередной, но уже робкий вопрос:
— Скажите, пожалуйста, многоуважаимейший руководитель духовной конфессии под чудеснейшим названием «Имени меня», а в других чудеснейших конфессиях «Имени меня» такие же программы, как в вашей? Вы единомышленники или противники?
Ответ:
— Мы не противники. Но элементы негласной конкуренции у нас имеются. Каждый руководитель тоталитарной секты «Имени меня» считает, что он сможет создать самое лучшее Пространство Любви. Но я-то точно знаю, что моё будет лучшим на земле: потому что моя невеста Оленька — самая лучшая девушка в мире.
С места вскочил известный телеведущий первого канала ОРТ и выкрикнул:
— Господа! Коллеги! Да неужели вы не видите, как нам заморочили головы. Да никакая это не секта! Молодой человек стремится обустроить райский уголок для своей любимой, создать здоровую, счастливую семью. Заиметь сыновей и дочерей от своей любимой девушки. А над нами, как над идиотами, он просто смеётся.
Зал взорвался одновременно и хохотом, и возмущенным рёвом. Послышались возгласы:
— Ай да молодец! Насмешил. А ведь точно, семью он хочет создать счастливую. Тебе кто дал право так издеваться над людьми?
Молодой человек спокойно поднял руку, успокаивая зал, и произнёс:
— Прошу прощения, господа, если кого-то обидел. Я действительно хотел просто создать Пространство Любви, заложить родовое поместье, в котором будут жить счастливо мои дети, моя любимая Оленька, но не я назвал свои действия программой тоталитарной секты. Это ведь кто-то из ваших коллег распространил слухи, что это сектанство. Вот и убедил вас. А зачем мне тратить время и силы на опровержение всяких сплетен? Как хотите, так и называйте мои действия….
— Кто? Кто? Кто? — срывался вопрос с уст собравшихся в зале.
А под звенящим вопросом, низко пригибая голову, устремился к выходу потный человек с бегающими глазками.
Молодой человек встал, улыбнулся возбужденным, спорящим между собой журналистам и произнёс:
— Извините, господа, вы тут уж без меня между собой спорьте. А у меня дел невпроворот. Пойду проект будущего поместья для своей секты создавать.
Он уже подходил к краю сцены, как вдруг звонкий женский голос выкрикнул на русском языке с явно выраженным английским акцентом:
— Молодой человек! Пожалуйста! Одна минутка. Подождите.
Он остановился и повернулся на этот отчаянный женский возглас. Увидел вставшую со своего места молодую журналистку «Нью-Йорк Таймс». Американка взволнованно начала говорить ему:
— Я понимаю, приём в вашу секту строго ограничен, особенно для женщин. Но я тоже хочу жить в пространстве… Я хочу жить в Пространстве Любви. Но вы меня, конечно, не примете, у вас есть Оленька. Но я хочу, и я решила. Я заявляю при всех. Я учреждаю тоталитарную секту «Имени меня». Буду строить Пространство Любви для своей секты. Позвольте, пожалуйста, молодой человек, строить его по соседству с вами. Я буду вашей доброй соседкой.
— Ну, вообще-то, — ответил американке молодой человек, — я бы и не возражал, только одна вы пока в своей секте. Одной трудно будет.
— Одна. Но я не боюсь, когда трудно. Построю. Может, моё Пространство кому-то понравится и кто-то захочет вступить в мою секту, — ответила девушка из Америки и покраснела.
— Мадам! — произнёс вставший с места журналист из Франции, — я учился на архитектурном факультете, увлекался ботаникой. Прошу вас, мадам, примите меня в свою тоталитарную секту. Я буду стараться для своей секты. Или для вашей, мадам. Или для нашей. Не знаю, как это лучше сказать. Но я очень хочу быть в вашей секте и под вашим тоталитарным руководством строить Пространство Любви. И чтоб оно было по соседству тоже с хорошим пространством.
— Гутен так! Гутен так! — вскочил с места журналист «Дойчен экспресс», — что за бред «примите меня»… Приём должен осуществляться только на конкурсной основе. Я тоже претендую, я не только журналист, но и художник, дизайнер. К тому же полюбил Катрин ещё год назад во время встречи на пресс-конференции в Болгарском посольстве, просто сказать об этом ещё не успел. Но теперь…
— Господа, господа, — поднялся со своего места пожилой журналист «Дейли телеграф». — Конечно, мой возраст… Однако, что возраст… Я уполномочен сделать заявление. Я объявляю себя руководителем тоталитарной секты «Имени меня». Я буду тоже строить… Примите и меня в добрые соседи…
Большой зал международного пресс-центра покидали оживленно говорящие друг с другом журналисты.
Многие из них, выйдя на улицу, продолжали беседу, разбившись по парам.
И глядя на эти пары, судя по их радостным, немножко возбужденным лицам можно было сделать следующий вывод — каждая пара представляла собой тоталитарную секту под названием «Имени меня». Можно сказать и по-другому, каждая пара представляла собой будущую семью, задавшуюся целью строительства своего родового поместья, своего Пространства Любви. Как правильнее сказать? Секта или семья? Кто теперь разберёт? Да это ли главное в данной истории?
